Ньярлатхотеп Отис · вместо предисловия:

«Чтоб ты жил в эпоху великих перемен!» — гласит известное китайское проклятие. Знаменитому сабийскому поэту, переводчику, мистику, визионеру и путешественнику Абдаллаху ибн Джабиру ибн Абдаллаху ибн Амру аль‑Хазраджи аль‑Ансари (642-732) сполна довелось не только пожинать плоды, но и сеять семена этого проклятия на территории от Йемена до Южной Сибири и от Средиземноморья до Пенджаба, находившейся в ту пору под существенным влиянием Арабского халифата. Его рождение пришлось на время падения персидской империи Сасанидов, стремительного арабского завоевания и возвышения Омейядов. Битва при Пуатье, последовавшая вскорости за смертью Ибн Джабира, обозначила перелом в этих завоеваниях, приведший в скором будущем к падению Омейядов, свергнутых Аббасидами, а позднее — к изгнанию мусульман с большей части Европы и Крестовым походам. Трудно сказать, сколь существенно было в этих процессах участие аль‑Хазраджи, но его близость с сильными мира сего и умение убеждать дают некоторые основания полагать, что роль его была далеко не последней. Наиболее фанатичные приверженцы культа Древних (несомненно, даже в наших рядах встречаются фанатики) наверняка припишут это влияние магическим экспериментам «безумного араба», но даже без таковых его можно назвать одним из самых влиятельных «теневых» деятелей ранней истории мусульманского Востока.

Огромен вклад Абдаллаха и в развитие философской мысли человечества. Все самые тайные, самые сокровенные из нынешних учений Старого Света носят те или иные следы мировоззрения и практики этого великого человека. Его медитативные техники и аскезы вошли в сокровищницу суфизма. Его расчёты послужили одной из основ каббалистической методологии. Тайные знания Древних и переосмысленный образ Шуб‑Ниггурат стали основой вероучения тамплиеров (вспомним, что именно Ангерран Мариньи, один из основателей знаменитого рода Мариньи, участвовал в процессе над ними и, более того, осуществлял передачу их имущества французской короне и госпитальерам и, таким образом, проще, чем кто либо иной, мог ознакомиться со всеми их материалами!). Тибетский буддизм унаследовал его символизм, и даже самые известные книги Абдаллаха и тибетских лам независимо друг от друга и в обоих случаях не из авторских рук получили одно и то же наименование: Книга Мёртвых. Герметические ордена Средневековья и Нового времени — напрямую или через духовных наследников Ибн Джабира — питались мудростью Древних.

Мы не ставим перед собой цели представить вниманию читателей этой статьи высокохудожественное биографическое произведение, хотя накопленных нами данных о пророке Древних хватило бы одарённому беллетристу на полноценный роман. Этот материал — лишь черновой набросок, содержащий основные известные нам сведения. Если в дальнейшем кто‑нибудь пожелает расширить его до художественного произведения, жрецы культа «Ктулху Зохаваит Фсех» с удовольствием окажут ему посильную информационную поддержку.

Как и у большинства других великих вероучителей, будь то Моисей, Иисус, Мани, Будда или Лао-Цзы, подлинная биография Абдаллаха аль‑Хазраджи очень быстро оказалась вытеснена всевозможными отрывочными и неправдоподобными преданиями, в которых порою весьма трудно отыскать зёрна истины. Своего рода «медвежью услугу» оказал поэту американский фантаст первой половины XX века, выдающийся «мастер ужасов» Говард Филлипс Лавкрафт, использовав эти предания для создания образа Абдула Альхазреда, «безумного араба», и таким образом превратив знаменитого сабия в литературного персонажа (явление, говоря по правде, не такое и редкое в мировой классике: вспомним хотя бы барона Мюнхгаузена и Ходжу Насреддина).

До наших дней сохранилось несколько более‑менее связных жизнеописаний Абдаллаха аль‑Хазраджи, большинство из которых полны домыслов и анахронизмов. Составляя наш вариант биографии (разумеется, далеко не полный и тоже не претендующий на абсолютную научную достоверность), мы пользовались всеми доступными источниками: и сохранившимися жизнеописаниями, и (хотя и в минимальной степени) художественными произведениями Лавкрафта и Дерлета, и имеющимся в распоряжении Культа греческим списком Аль‑Азиф, приписываемым Феодору Филету Мудрому и содержащим некоторые подробности жизни Безумного Поэта, и многочисленными историческими документами, содержащими сведения об эпохе аль‑Хазраджи, местах, где он побывал, и людях, с которыми он встречался. Помимо этого, используя опыт группы исследователей «Хакеры Сновидений» и собственные сновидческие наработки, мы «взломали» некий пласт «сновиденной библиотеки» (известной также под названиями «Библиотека короля Мёнина», «Хроники Акаши» или «Лабиринты Зина»), содержащий массу любопытной информации об этом человеке и его трудах. Как добросовестные практики, мы сознаём, что этот источник может быть воспринят как совершенно недостоверный. Однако поражающий воображение уровень подтверждаемости обнаруженных там фактов (например, именно оттуда была получена информация о дате смерти Абдаллаха аль‑Хазраджи, о политических мотивах его бегства с родины и многое другое из того, что позднее получило историческое обоснование) позволяет использовать его наравне с остальными, а то и с бо́льшим доверием по сравнению с ними. К тому же, мы старались снабжать приведённую информацию своеобразными «грифами», указывающими на степень её достоверности: «можно уверенно говорить», «есть основания полагать» (зачастую — с указанием таких «оснований»), «рассказывают», «такой‑то автор считает», «предания гласят», «как указывают со ссылкой на того‑то», «по непроверенным данным», «с неправдоподобными и противоречивыми подробностями», «якобы», «скорее всего», «вряд ли», «практически наверняка» и т. п. — которые, надеюсь, позволят читателю составить более объективное мнение и о «безумном арабе», и о самой биографии, и о наследии Древних в целом.

Разумеется, каждая информационная единица проверялась нами столь тщательно, насколько позволяли доступные материалы, и все обнаруженные анахронизмы и противоречия или приводились в согласование с историческими фактами, или безжалостно вычищались. В результате наше краткое жизнеописание Абдаллаха ибн Джабира получилось куда менее запутанным, нелогичным и противоречащим себе самому и историческим фактам, чем, скажем, евангельская история Иисуса. Нетрудно вычислить, например, что, если Иисус родился с началом «нашей эры» и умер в 33 году, когда над ним, как и над аль‑Хазраджи семь веков спустя, случилось полное солнечное затмение, то Распятие должно было состояться в Индийском океане, где‑то неподалёку от Мадагаскара. Полны внутренними противоречиями и родословия Иисуса, приведённые Матфеем и Лукой, да и сведения о правителях времён пророка из Назарета далеко не во всём согласуются с данными исторической науки. В случае же с Ибн Джабиром, несомненно, имеется множество «белых пятен» и непроверенных сведений, но откровенных нестыковок пока что обнаружено не было. Впрочем, это не значит, что таких противоречий нет, поэтому, чуждые догматизму и открытые новым познаниям, мы просим наших читателей тщательно высматривать всякие нестыковки и сообщать о них жрецам Культа. Обещаем и клянёмся на греческом списке Аль‑Азиф именами Древних, что исправим¹ в биографии Безумного Поэта всё, что подлежит исправлению, и честно и без сожаления вычеркнем из неё любые сведения, которые наши жрецы не смогут объяснить в рамках² современной³ научной картины мира. В свою очередь выражаем надежду, что жрецы других современных религий, великих и малых, тоже когда‑нибудь научатся ходить в ногу со временем и исправлять вероучение под факты, а не факты под вероучение. За сим же позвольте поведать вам то, что знаем мы о жизни великого нашего вероучителя и пророка Абдаллаха ибн Джабира ибн Абдаллаха ибн Амра аль‑Хазраджи аль‑Ансари, более известного под именами абдул альхазред и «Безумный Араб».